В роду Самаров жил один нанаец — Ла. Была у него дочка — Айога. Красивая девочка. Все её очень любили…
Айога загордилась. Стала рассматривать своё лицо. И понравилась сама себе. Смотрит, не может оторваться. Глядит не наглядится. То в медный таз начищенный смотрится, то на своё отражение в воде любуется. Совсем стала Айога ленивая. Всё любуется собой.
Вот однажды говорит ей мать:
— Пойди принеси воды, Айога!
Дочка отвечает:
— Я в воду упаду.
— А ты за куст держись, — говорит ей мать.
— Куст оборвётся! — отвечает Айога.
— А ты за крепкий куст возьмись.
— Руки поцарапаю…
Тут соседская девочка говорит матери Айоги:
— Я схожу за водой, мать.
Пошла и принесла воды.
Замесила мать тесто. Сделала лепёшки. На раскалённом очаге испекла.
Увидела Айога лепёшки, кричит:
— Дай мне лепёшку, мать!
— Горячая она. Руки обожжёшь, — отвечает мать.
— Я рукавицы надену, — говорит Айога.
— Рукавицы мокрые.
— Я их на солнце высушу.
— Покоробятся они, — отвечает мать.
— Я их мялкой разомну.
— Руки заболят, — отвечает мать. — Зачем тебе трудиться, красоту свою портить? Лучше я лепёшку той девочке отдам, которая рук своих не жалеет.
Взяла мать лепёшку и отдала соседской девочке. Рассердилась Айога. Пошла за дверь, на реку. Смотрит на своё отражение в воде. А соседская девочка жуёт лепёшку. Стала Айога на девочку оглядываться. Шея у неё вытянулась — длинная стала.
Говорит девочка Айоге:
— Возьми лепёшку. Мне не жалко!
Совсем разозлилась Айога. Зашипела. Замахала руками, пальцы растопырила, побелела вся от злости — так замахала, что руки у неё в крылья превратились.
— Не надо мне ничего-го-го! — кричит.
Не удержалась на берегу, бултыхнулась в воду Айога и превратилась в гуся. Плавает и кричит:
— Ах, какая я красивая! Го-го-го! Ах, какая я красивая!..
Плавала, плавала, пока по-нанайски говорить не разучилась. Все слова забыла.
Только имя своё не забыла, чтобы с кем-нибудь её, красавицу, не спутали, и кричит, чуть людей завидит.
— Ай-ога-га-га! Ай-ога-га-га!